|
Малолетний Ван Цзыпин решительно тренировал боевое искусство. Чтобы овладеть китайским кунфу надо преодолеть тысячи и десятки тысяч трудностей, нужно достигать успехов на тренировках - тогда будет результат. Воистину не зря сказано: "Посеешь тыкву - вырастет тыква, посеешь боб - вырастет боб". Затратил силы и усердно поработал - не окривеешь понапрасну (цанчжоуское диалектное выражение, означающее пустую работу, не приносящую результата). Однако добиваться результатов нелегко!
Взять к примеру в каких тяжелых условиях он тренировал "Работу Большой Медведицы" и "Работу утренней росы". Почти нечего есть и нечего надеть - но надо тренироваться. Этот период длительных трудностей стал закалкой твердости и воли.
В то время малолетний Ван Цзыпин постоянно слышал, что отец и другие преподаватели кулачного искусства говоря о тренировках постоянно упоминали и тренировку "тайного мастерства", говорили, что нужно усиленно тренироваться чтобы добиваться успехов. В Цанчжоу о тренировках говорят: "Надо тренироваться во вторую и пятую стражи". В то время отбивали часы ночной стражи, а ночью запирали городские ворота. В начале второй стражи дважды стреляла пушка, в современном измерении времени это примерно соответствует девяти часам вечера, пятая стража - это примерно четыре часа утра. Эти две стражи - самое спокойное время, поэтому эти два отрезка времени лучше всего подходят для тренировки тайного мастерства. Названия "Работа Большой Медведицы" и "Работа утренней росы" как раз и указывают на тренировку в эти две стражи.
Для того, чтобы тренироваться, Цзыпину было нужно место. Он пошевелил своими маленькими мозгами и вспомнил, что примерно в трех ли от деревни находится кладбище семьи Ма, где растет большая роща. Обычно туда никто не ходит, а уж в утреннюю и вечернюю стражи - тем более; ну действительно - какое дело может найтись на кладбище? И он решил, что будет тренироваться в роще.
Для малыша непросто решиться одному пойти в лес!
Во вторую стражу ночь глубока, люди спят, окрестности погружены во мрак, лес еще более мрачен и тих. Лишь звезды перемигиваются на небе. Глянул на них - и отдался тренировке. Когда он останавливался передохнуть, то поднимал голову, смотрел на звезды в небе, ощущал окружающее спокойствие, и осознавал, что от этого и происходит название "Работа Большой Медведицы". Лишь звезды в товарищах и никто не беспокоит - лучшее время, чтобы сконцентрировать сознание на тренировке. "Работа утренней росы" осуществлялась перед рассветом, когда окружающая обстановка настраивает человека на особо спокойный лад, а воздух свеж, проникает во все органы, взбадривает, понуждает к усердной тренировке. Неудивительно, что люди прежних поколений выбирали эти две стражи для тренировок.
Но если не хватает смелости преодолеть страх темноты, то не потренируешься. В жестокую жару или трескучий мороз точно ничего приятного не получаешь. На зов северного ветра деревья отвечают шуршанием листьев, поднимается клубящаяся пыль и полностью закрывает все, пейзаж словно покрыт туманом. Летней ночью, когда еще не спала жара, неожиданные раскаты грома и вспышки молний словно расцарапывают лесную мглу, пейзаж то появляется, то пропадает, лес пугает человека до дрожи!
Этими ужасными условиями Ван Цзыпин закалял себя. "Все большие дела в этом мире сталкиваются с многочисленными трудностями и препятствиями. Я тренируюсь самостоятельно - уже тяжелое дело, если хочу натренировать гунфу - естественно трудностей еще больше, так неужели я этого испугаюсь и уйду? И из-за этого не буду тренироваться? Нет!" - сказал он сам себе. При тренировках вырабатывают во-первых - смелость, во-вторых - силу, в-третьих - успех, в-четвертых - искусство... Смелость - первое требование, так чего же бояться в пустынном месте? Пейзаж вокруг - словно противник, он подавляет - склониться перед ним, признать его победителем? Трусливо уйти? Отказаться от тренировок? Как быть? Множество вопросов возникало у него в голове. Что делать? "Я буду продолжать тренировки!" - думал он. - "Тренироваться! Тренироваться! Тренироваться - и никаких гвоздей! Тренируясь вначале тренируют смелость, вот и не надо прекращать тренировок. Духи, черти - эти слова не говорят ничего. Ну, предположим, и забредет сюда какойнибудь дух, и увидит тренирующегося в одиночестве человека - меня? Он удивится моему одиночеству, и у меня появится помощник, станет веселее". Сильное стремление к познанию боевого искусства победило страх.
Определившись, он каждый день ходил в рощу с чувством невысказываемого стихийного удовольствия внутри. В этом маленьком мире все вокруг было знакомо. Он говорил себе и окружающему: "Я пришел"; вскидывал голову, поглядывая на мерцающие звезды и словно улыбаясь им, а луна спокойно светила и словно ласкала его своим сиянием. Все вокруг помогало ему. Он продолжал: "Посмотрите-ка на меня!", - и приступал к тренировке баши. Таким образом Ван Цзыпин и тренировался, зимой - в третью девятидневку морозов, летом - в три периода жары, не отдыхая ни весной, ни осенью, и только и думая что о тренировках.
"Потом", - думал Ван Цзыпин, - "шесть ли идти обратно. Глупо возвращаться просто так, надо что-нибудь потренировать". Он решил тренировать силу рук и выбрал для этого хитрый метод. Каждый день, когда он выходил из дому и проходил переулком, чтобы идти к роще приходилось преодолевать яму. Он прятался на земле и полз с помощью рук, и лишь добравшись до рощи вставал. Потренировав все виды гунфу он также полз назад. В те дни лихих людей было мало, и ночью было вполне удобно тренировать ползанье. После нескольких лет такой тренировки у него неизмеримо возросла сила рук, корпус, поясница, руки и ноги оживилитсь до предела, можно сказать "тело и руки - бодрые, все тело - ловкое, реакция смекалистая", что оказало хорошее вспомогательное воздействие на тренировку прочих видов гунфу. Мы знаем, что такого успеха добиться нелегко, что для этого нужно немилосердно тренироваться день за днем! Поначалу он проползал очень немного и останавливался отдохнуть, все тело и конечности были как чужие, движения непослушные, в глазах то и дело темнело. Тогда он вставал, выпрямлялся, потягивался, и передохнув немного вновь полз дальше. Руки и ноги стирались до волдырей, поэтому он часто не обувался, но продолжал тренироваться. Временами он не мог спать, шея, плечи, поясница, ноги, суставы всего тела ныли и болели. Потом у него не хватало сил даже ходить. Но Ван Цзыпин закусывал губы и продолжал тренировать ползанье. Поначалу ползанье влияло на тренировочную нагрузку в роще, но он все равно продолжал. Через несколько лет он мастерски ползал туда и сюда, и мог уже на одном дыхании доползти до рощи. Он стал ловким как обезьяна и подвижным до предела, ему уже было все равно - ползать или ходить. После этого Цзыпин еще больше стал доверять самостоятельным тренировкам.
|
